Совсем недавно чиновники и «неравнодушные граждане» в Беларуси взялись за латинку — беларусскоязычные подписи латинским алфавитом, как правило, географические. Мол, всё вычистить, потому что «чужое». А чужое ли? Нужно ли? Если да — то зачем?
История беларусской латинки — отдельный лингвистический роман, а может и детектив. Все мы из школы привыкли воспринимать беларусский язык на кириллице, но ещё сто лет назад в Западной Беларуси издания по-беларусски выходили примерно 50 на 50 — латинкой и кириллицей. Более того: сегодня беларусы Подляшья отчасти пользуются латинкой. Это традиция, а ещё — практично, когда твоя основная раскладка на телефоне польская.
Но, возможно, это всего лишь эхо прошлого? «Устаревшие файлы» из языкового софта?.. Разберёмся.
Змест
Язык звучит так же, алфавит — меняется
С чего всё началось? У каждого народа отличительный язык, а вот алфавиты отчасти стандартизированы. Чехи, немцы, испанцы или финны пользуются латинским алфавитом, хотя говорят по-разному. Куда меньше народов с отличительными — национальными алфавитами: грузины, армяне, евреи, китайцы, японцы… С одной стороны, такой кейс суперотличительный, с другой — изучать эти языки вдвое сложнее.
На языке прежде всего говорят, потом пишут. И алфавит — это словно одежда для уже сложившейся языковой системы. Он — вторичный и иногда меняется. Так, монголы имели некогда свое вертикальное письмо, пока СССР не навязало им кириллическое письмо. Турки веками писали арабицей, но Ататюрк 100 лет назад ввёл латиницу. Язык звучит так же, как и звучал, алфавит — меняется.
Jaśko haspadar z pad Wilni и Maciej Buraczok
Первым письменным алфавитом в Беларуси была кириллица ещё со времен Полоцкого княжества — 1000 лет назад. Логично: христианство приняли из Византии, а в нагрузку — церковнославянский язык плюс кириллица. Впрочем, Западную Беларусь Ягайло крестил на 400 лет позже, поэтому для наших многочисленных католических предков с Гродненщины первым алфавитом была латинка.
Алфавит был частью государственной политики, как и язык. С той поправкой, что речь не о беларусском, русском и польском, а о латинском и церковнославянском, так как именно конфессии (католичество/православие) обозначали границы цивилизаций. Земли Беларуси — на границе между Западом и Востоком, поэтому такая двойственность была заложена ещё много сотен лет назад.
Памятники беларусской латинкой известны с XVI века. Например, храмовый колокол из деревни Молодово на Брестчине, отлитый в 1583 году, доставшийся церкви от «BLAHOWIERNEHO • Y CHRISTOLIVBIWOHO • PANA • SIEMIONA • WOINY» («благоверного и христолюбивого пана Семёна Войны»). Ничего удивительного, ведь тот Семён Война, скорее всего, разговаривал по-беларусски, но в школе или коллегиуме учил латинский язык. Поэтому — синтез.
Латинская транслитерация беларусского языка лучше прижилась на Виленщине, Гродненщине, Минщине. Здесь в XIX веке как раз и родился беларусский национальный проект из восстания Калиновского и стихов Богушевича. Оба писали и подписывались латинкой: Jaśko haspadar z pad Wilni и Maciej Buraczok. Алфавит «Мужыцкай праўды» и «Дудкі Беларускай» — латинка.
От «Нашай Нівы» до Сталина
Дискуссия об алфавите для беларусского языка началась на изломе ХІХ и ХХ веков. Как правило, деятели с православным бэкграундом выбирали кириллицу, с католическим — за латинку. «Наша Ніва» с 1906 года выходила и так, и так, в двух версиях, чтобы охватить максимум читателей. Это воспринималось так же, как сейчас сайты с российской и беларусской версиями — для комфорта.
Кстати, недавно современная «Наша Ніва» запустила версию сайта беларусской латинкой.
Документация Беларусской Народной Республики в основном уже на кириллице, но множество изданий того времени — латинка. Логично: БНР претендовала на обширные территории на востоке, аж с кусками Брянщины и Смоленщины. Вдобавок, большое количество деятелей — бывшие российские офицеры и чиновники. Беларусский язык — окей, но ни сам язык, ни алфавит не были нормированы и юридически закреплены.
Карты сложились во времена БССР. После короткой оттепели и даже дискуссий о латинице в национальных республиках всё однозначно решилось в пользу кириллицы при Сталине. Даже казахскую быстренько перевели с латиницы на кириллицу, хотя оба алфавита не являются традиционными для того региона.
Латинка сохранилась в Западной Беларуси, где «окопалось» национальное движение, но — разумеется — не имело политической власти. Произведения Станкевича, Ластовского, Купалы и Коласа, а также беларусские календари и газеты выходили там на обоих алфавитах. После 1939 года «окончательное решение вопроса латинки» добралось и сюда… Юолее того: старые издания латинкой, авторы которых были репрессированы, целенаправленно уничтожались. Сегодня это уже раритеты.
«Окно возможностей» при немцах и БССР как lacinka-free state
Последнее «окно возможностей» для беларусской латинки — как ни парадоксально — времена немецкой оккупации 1941-44. Тогда, помимо газет и журналов, впервые появился слой документооборота (!) беларусской латинкой: паспорта, билеты, справки, печати…
Не потому, что немцам хотелось навязать беларусам латинку: им было все равно. Причина: такой вариант был понятен жителям Западной и Центральной Беларуси.
Послевоенный БССР был полностью lacinka-free state. Это совпало с русификацией страны и приближением грамматики языка к русскому. Латинка виделась как нечто устаревшее, буржуазное и антисоветское. Поэтому сохранилась только как язык изданий эмиграции в США, ФРГ или Великобритании. Да еще спорадически на Подляшье — в социалистической Польше.
Начало 1990-х — ренессанс беларусской латинки. Разговора о переводе документации уже не идёт, но её активно используют в костёле. Также появляется мода среди национальной культурной тусовки. Моё поколение, скажем, столкнулось с латинкой благодаря альбомам «Pašpart hramadzianina N.R.M.» и «Try čarapachi». Следующее — благодаря Akute. Отдельные литературные произведения, как «Śvieciacca vokny dy nikoha za imi» Владимира Орлова, также выходили латинкой.
Официальная власть не боролась и не поддерживала латинку: она её не замечала, как и беларусский язык в целом. Но когда в минском метро появилась Plošča Franciška Bahuševiča и другие названия в варианте транслитерации, а за ними подтянулись надписи на указателях в центрах городов, показалось даже, что латинка возвращается. По крайней мере — как альтернативный вариант, языковой мостик на Запад.
Латинка. Цивилизационный выбор
Сегодня очевидно, что не только язык, но и алфавит — это политика. Если власти ориентируются на Москву, то мириться с латинкой не будут: как во времена СССР. С другой стороны, никакая власть не вечна и тот же вопрос может решиться политически в совершенно противоположную сторону. Так поступили в Казахстане ещё при Назарбаеве: перевели казахский язык на латиницу, что вызвало бешенство в Москве.
В истории много подобных случаев. В Израиле долго шла дискуссия: иврит или идиш. На идише говорило абсолютное большинство евреев, выживших после Холокоста, но политически было решено — иврит. С трудностями, но переучились. Уже упомянутый нами Камиль Ататюрк, турецкий лидер 1920-х, также проводил свои культурные реформы потом и кровью: соотечественники не хотели переходить на латиницу, но Ататюрк дожал вопрос, чтобы сделать государство более европейским.
Сегодня, как минимум на уровне диаспоры, латинка снова оживает: есть уже упомянутая соответствующая версия самого популярного беларусскоязычного ресурса «Наша Ніва», есть целый беларусскоязычный сегмент в социальных сетях латинкой. В конце концов, Батальон, позднее — Полк Калиновского, который воюет в Украине, также пользуется латинкой — языком «Mużyckaj praudy».
Очевидно, что латинка не только никуда не исчезнет, но и имеет очередной исторический шанс стать если не доминирующим, то дополнительным алфавитом нашего языка — альтернативным. Это не только упрощает коммуникацию с Западным миром, но и становится цивилизационным выбором беларусов. В конце концов, никто пока не объяснил, что плохого в том, чтобы дети в школах учили от старта и кириллицу, и латинку — особенно в нашем глобальном мире.
Алесь Киркевич
